Недавно Александру исполнилось 33 года. Это случилось 8 февраля 2000 года. Такие события всегда привлекают толпы папарацци. А в этот раз было просто что-то невообразимое. И всем хотелось узнать поподробнее, каким путем и почему такая рядовая панковая группа как АЦЕТОН, вдруг стала выдавать просто потрясающее звучание? Чтобы это понять, обратимся к биографии Александра!
         Итак 1967 год. Совсем недавно Юрий Гагарин слетал в космос. Уважающие себя мужчины Советского Союза продолжали отмечать это событие, гудели на всю зарплату, и праздник был, можно сказать в полном разгаре. В отличие от своих сверстников, Александр не горел желанием стать космонавтом, или главным конструктором, а все свободное от кормления время проводил в мыслях о пользе вентиляции и кондиционирования. От этого у мальчика развилась ранняя близорукость, отсутствовал аппетит, и не держалась головка. Бабушку и дедушку такая ситуация сильно забавляла. Чтобы было, что вспомнить перед смертью, старики купили внуку детское пианино. Если по нему потыкать пальчиком, то раздается гимн завода-производителя пианинки. Родители тоже надеялись, что после такого подарка ребенок совсем зачахнет, и им по гроб жизни государство будет выплачивать офигенные деньги в качестве пенсии. Однако события стали развиваться по другому сценарию. У Сашеньки проснулся зверский аппетит. Быстро зажили лишаи и опрелости. А через две недели он четко произнес слова: "Почему, сволочи, мне не ловите попсу по приемнику?". Семья была в шоке! Рухнули мечты о дармовых бабках. Дедушка с бабушкой окочурились от горя, А Сашины папа с мамой ясно прочувствовали, что впредь надо лучше предохраняться. Но было уже поздно. Папе пришлось устроиться на работу в МИД. Только там была возможность съездить за бугор и привезти пластинки, без которых Саша постоянно плакал и бил папу острыми и тупыми предметами.
         Когда через пол года из динамиков старенькой "Ригонды" полился Элвис, жизнь семьи круто изменилась. Александр поставил всех родственников на счетчик, типа "Сам буду играть на клавишах, а вы все, будете типа ансамбль!". "Два раза повторять не надо!" хором ответили приближенные и сделали бас-гитару, две гитары, саксофон и ударную установку. Начались репетиции. Трудно давалась музыкальная наука несчастным родственникам и знакомым. Не раз резкие пинки стимулировали умственную активность у тех, кто не держал ритм или слишком опрометчиво наигрывал лишние, с Сашиной точки зрения синкопы.
         В 15 лет Александр открыл в себе так же поэтический дар. Он сразу побежал показывать это счастье в одну из школьных стенгазет. Редактор газеты уже не раз был бит Александром из профилактических соображений. Мальчик знал суровый Сашин нрав, и быстро, как только смог, перенаправил его в одно известное в прошлом издательство. Это была "Медицинская Литература". Там Сашеньку внимательно выслушали, проверили пульс и измерили давление. По всем параметрам щекастый здоровяк с наивными глазами и крутым кулаком никак не подходил под классический образ странноватого поэта. К тому же пресловутый Сашин кулак монотонно бил по голове главного редактора. Это продолжалось бы и дальше, но несчастный мужчина дал указание немедленно напечатать все Сашкины стихи в ближайшем номере "Вестника Ортопедии". Причем по три раза и на каждой странице. "Поэтом можешь ты не быть, но напечататься обязан!" пропел Саша слоган социалистического стихосложения и вышел на улицу. Там он увидел как люди становились в очередь за уникальным номером журнала. В этот миг Александр понял, что в сфере поэзии его имя вписано золотыми буквами в скрижали истории и больше частушек уже не сочинял. В 1985 году те из родственников, кто остался в живых после изнурительных круглосуточных репетиций, радостно зарыдали. Настал черед Александра служить в армии, и у них появилась слабая надежда, что отцы-командиры отобьют-таки у Саши желание организовывать вокально-инструментальные ансамбли. Служить Александра направили, как вы уже догадались в Воздушно-десантные войска. Но по истечении месяца службы его перевели в соседнюю часть за жестокое обращение со старослужащими. Безобидные и наивные десантники никак не могли взять в толк, почему в тональности ми-минор можно брать фа-диез-септ, а в до-мажоре нельзя. За это Саша заставлял "дедов" каждый вечер приносит ему пианино из красного уголка в казарму. А утром уносить обратно. Командир полка счел такое поведение нарушением воинского устава и приказал перевести Сашу в стройбат с понижением в звании. А несчастные десантники получили по две недели гауптвахты за то, что не образумили "духа" в начальной стадии его бесчинств.
         Служба в армии оставила глубокий след в Санькиной душе. Там он впервые задумался о женитьбе на красивой и обаятельной женщине. Созданный им в стройбате ВИА укрепил Александра в мысли что все музыканты, кроме него не способны полноценно творить в тональности ля-минор. И что надо пытаться обслуживать себя самому. Именно в армии "надежда Российского рока" написал начальный вариант "Песни о Горлуковиче". Это было первое произведение, которое от текста до аккордов принадлежало Александру Бурееву как автору и исполнителю.
         Вернувшись из амии в 1978 году после года дисциплинарного музбата, Алекс стал совершенно другим. Он простил родственников, распустил семейную рок-группу. Никого не гонял за пивом. Саша погрузился в изучение интегралов и тригонометрических уравнений. Он решил поступить в институт на факультет вентиляторов и кондиционеров интенсивного наддува. Потому, что "восходящее солнце Российского рока" понял:
         Раз есть клавиши для исполнения музыки в одиночку, значит, их нужно купить!
         Раз их можно купить, на них надо заработать,
         Раз зарабатывать, то на вентиляторах и кондиционерах.
         В течение всего периода заочного обучения Сашунька исправно получал повышенную стипендию. Её с лихвой хватало на оплату трехкомнатной квартиры и аренду старенького "Мерседеса". В то же время цена на передовые клавишные инструменты росла с головокружительной быстротой. ROLAND XP10 стоил на четвертом курсе четыре, а ROLAND XP11 уже превышал шесть стипендий.
         Поэтому по получении диплома Александр продал чужую квартиру её же хозяину и устроился бомжем по разгрузке вагонов на Казанский вокзал. В результате к 1995 году он смог купить новенький ROLAND XP80, чем восхитил весь музыкальный мир. Тогда же он встретил необыкновенной красоты женщину с голубыми глазами, обворожительной походкой и трехкомнатной квартирой. Саша подбежал и предложил ей руку и сердце. Уникальная девушка не смогла отказать мужественному бомжу с огромным клавишным инструментом. Они поженились. Через положенное время в молодой семье родилась дочка, и затаившиеся родственники и знакомые уже наивно подумывали, что с музыкой скоро Саше придется кончать. Это было отнюдь не так. Размеренная жизнь вентиляторщика и кондиционерщика не полностью удовлетворяла "мечту всех поклонниц рок музыки". Санька каждую ночь закрывался в комнате, где мирно храпела теща, надевал наушники и до утра сочинял песни о несчастной любви к музыке. Все эти песни были аранжированы в мажорных тональностях. Оригинально звучали и могли разжалобить кого угодно, но только не генералов Российского шоу-бизнеса. Генералы нагло советовали Алексу организовать панк-группу и играть его песни уже не в одиночку, а с такими же как он любителями тяжелого жанра. В конце концов, отчаявшийся Александр достал из недр ROLAND'а последнюю версию "Песни о Горлуковиче" и пошел покупать свежий номер газеты "Из рук в руки".
         Саша открыл тринадцатую страницу. После непродолжительных поисков в рубриках "Недвижимость", "Животные" и "Деловое партнерство", Алекс обратил внимание на пару строчек, что мол "ищем клавишника на бесплатную тяжелую работу по игре музыки панк". Это было объявление группы АЦЕТОН. Как раз в 1998 году выдающаяся рок-группа современности решила слегка поменять стиль исполнения и для этой цели пригласить какого-нибудь поэта, композитора и пианиста в одном лице. С таким лицом и оказался А.Буреев. На первой же репетиции "краеугольный камень Кузьминского панка" столкнулся с разъяренным гитаристом Прониным. Гитарист кричал на Сашу, топал ножкой, брызгал слюной и все что-то говорил на одному ему понятные темы. Алекс предвидел такое развитие событий. Он имел богатый опыт общения с разными гитаристами. И знал, что всех их объединяет агрессивная манера поведения, неприятие всего неординарного и любовь к громким гаммам собственного сочинения.
         Александр владел несколькими способами борьбы с гитаристами. Одним из них было: во время самозабвенного исполнения гитарного соло тихонько убавить громкость комбика почти до нуля. После этого гитарист Пронин начинал напряженно вслушиваться, что же он там играет. И иногда даже различать то, что играют все остальные. Такая тактика давала плоды. Но однажды Пронину это наскучило. Он притащил паяльник, которым виртуозно владел, и намертво запаял громкость "на полную". Ну и Саньке ничего больше не оставалось, как начать терпеливую разъяснительную работу среди бесноватого гитариста и растолковать ему основы игры на ритм гитаре.
         Если бы дело ограничилось только одним гитаристом, это было бы еще полбеды. Но все остальные музыканты группы так же досаждали в той или иной степени "виртуозу рокабильной мысли". Например барабанщик И.Мельников постоянно приходил на репетиции абсолютно трезвым. Уже это одно не согласовывалось с представлениями Алекса о моральном облике идеального рок-музыканта и выводило Сашу из равновесия. Мало того, вышеупомянутый барабанщик безукоризненно держал ритм, но только тогда, когда сам считал это необходимым. Так он же с Сашкой никогда не советовался! Кому же это могло понравиться? Солист группы Стас Околеснов просто в наглую не желал изменить манеру своего пения на манеру Николая Баскова. То есть классическую для коллектива ацетонного направления. А так же резко скептически относился к попыткам "легенды панковского движения" переорать его во время припевов.
         Таким образом, все музыканты "Ацетона" так или иначе доставали "светоча панковатого рокабилли" и сильно мешали реализации его грандиозного плана. То есть исполнению "Песни о Горлуковиче" и продвижению ее в хит-параде журнала "Билл-Борд". Причиной неадекватного поведения немногочисленного коллектива, как потом случайно выяснилось, была проста. Это удивительная верность Александра своей жене. Александр был верен жене даже в самых невероятных ситуациях. Там, где любой бы на его месте давно изменил, "отрада рокабилльствующей души" оставался тверд и непоколебим. Для остальных музыкантов, кроме женатых, столь нетрадиционный подход приводил к подозрениям и необъяснимому страху. Ведь верность жене как таковая физически не укладывалась в мозгу среднестатистического рок-музыканта.
         Был такой случай. Ехал как-то Саша с работы домой на своем безотказном BMW-комби производства ижевского автозавода. При повороте с Волгоградки на Ташкентскую, ему под колеса бросилась необыкновенной красоты девушка. Вся такая воздушная, 90х60х90. Кожа смуглая. И очень похожа на Клаудиу Шиффер. "Воплощение панк-идеала" галантно вышел из машины, проверил пульс и аккуратно положил девушку на заднее сиденье своей шикарной иномарки. Там она очнулась и на ломаном русском языке поведала Алексу что у нее имеется масса неудовлетворенных сексуальных потребностей, и только он, Саша, может ей помочь их удовлетворить. За это она обещала познакомить группу Ацетон со своим мужем Давидом Копперфильдом и помочь в записи альбома "Песня о Горлуковиче". Еще она сказала что подкарауливала Санечку уже двенадцатый раз и одиннадцать из них попадала под другие, менее шикарные машины. А Сашина BMW проезжала дальше. Алекс смекнул, что здесь не обошлось без происков других участников Ацетона. Посмотрев задумчиво на пылающий закат, Саша заметил вдали горбатую спину гитариста Пронина. Но полной уверенности что это был проклятый гитарист у Санюры не было. Сашок не растерялся, быстренько повысил степень своей верности жене и отвез рыдающую девушку в Шереметьево-2. Там, в кафе, "кариатид мировой педагогики" убедил красавицу поправить тональный крем на левой щеке и вернуться к мужу в Европу. Потом Александр купил на деньги, отобранные у ближайшего таможенника, билет до Парижа и проводив несчастную к трапу, помахал вслед удаляющемуся аэробусу, и удовлетворенным поехал домой играть с дочуркой.
         Когда остальные ацетонщики узнали, что произошло, они от недоумения две недели не могли толком настроить струны и барабаны. Но признали Алекса "ниспровергателем косности рок-н-рольной морали" и до сей поры уважают в нем отца и мужа. Даже бесноватый гитарист Пронин с того времени престал нападать на Саню из-под тишка, а понаделал ему кучу усилителей и подарил за смешные деньги высококачественный микрофон. С тех пор они так и играли вместе.
         Громыхал в Москве праздник пива. Приходит на него Александр Буреев и говорит: "Здравствуйте, я композитор и исполнитель А.Чернов! Так как насчет выступить тут у Вас среди подвыпившей публики с песней про пиво? Когда мне остальных орлов приводить?" И смотрит так упорно на останкинскую телебашню. Руководство пивного фестиваля смекнуло чем может обернуться ему отказ и без пауз и запинок продиктовало Александру место и время, когда возле одной из трибун будет уж особенно много пьяного народа. Александр все это запомнил да и побежал рассказывать о своих успехах на ниве администрирования остальным ацетонщикам. Ацетонщики конечно подозревали, что в Алексе закопан недюжинный административно-управленческий талант. Поэтому не были шокированы неожиданным известием. Только переспросили Саню, в каком стиле надо играть. "Не все равно, в каком стиле играть ради торжества Ацетонных идей?", изумился Санька. "Совсем вы, ребята не того!" Однако вспомнил, что забыл спросить об этом пустяке у пивных боссов. Достал мобильник и говорит: "А чего надо вам сыграть?" Боссы и ответили "Вы извините, что мы такие забывчивые. Но шансон-с…" "Да как у вас язык поворачивается такое требовать?!" Пробасило "воплощение административной пунктуальности" и разбило в сердцах ни в чем неповинный мобильник об голову гитариста Пронина. После этого случая Александр понял одно. "Не стоит размениваться на мелочи…" И погрузился в полугодовое раздумье "как, мол, еще низменны нравы отечественной деньги имеющей публики…"
         Но быстро минули злополучные полгода. Приходит как-то "атлант композиторского мастерства" А.Буреев на репетицию Ацетона и слышит, что остальные музыканты играют какую-то дребедень,- то ли джаз, то ли фьюжн. Рассердился Алекс на них да как закричит: "Я щас буду главным тута! А ну, понапряглись когда перед вами начальственное лицо!" Посмотрели на него музыканты и призадумались. "Так вот играешь, играешь безо всякого руководства со стороны. А Наташа Королева уже с гастролями разъезжает, Алсу ЕВРОВИДЕНИЕ покорила, а мы как дураки все о ритм-секции, да о синкопах. Обидно блин!"
         И говорят "Бурейкину". "А не пойти ли тебе, Саш, договориться насчет выступления в Парижской жизни живьем?" Такой наглости "Айболит музыкального порока" не ожидал. Он принял стойку "маваши гири" и рассмеялся гитаристу Пронину прямо в широкое лицо. "Я знаю, что ты во всем виноват!" Вскричал Александр. "Требую назначить себя директором! Отныне я буду выполнять самую тяжелую работу по выводу Ацетона на околозвездную орбиту!" Ну, ацетонщики не дураки спорить с возбужденным человеком, который к тому же обладает нечеловеческой силой удара по роландовой клавише. С легким оттенком подхалимства говорят. "Не, Сань! Если в этом проблема, что хочется самого трудного, хватай пылесос, и милости просим! Уж года три с половиной как вся база в пыли по самый пэйджер!" "Не-а," пробасил Александр, "Я буду лично выставлять гитаристу Пронину самые что ни на есть гнусные тембры звучания на комбе! Воспитывать у солиста Околеснова заниженную самооценку! Язвительно критиковать барабанщика за многочисленные перебои в ритме! А так же требовать беспрекословного подчинения при выполнении команд "Все деньги мне!", "Здесь вообще не играть!" И "Эту песню надо еще раз переделать!" "Если дело только в этом, нет проблем!" Хором простонали остальные ацетонщики.
         С тех пор многие стали замечать, что "Чайковский мирового рокабилли" как-то уж с особенно теплым выражением лица начал выдавать барабанщику И. Мельникову крупные суммы на покупку палочек. И еще больше осознали необходимость для каждого хоть в чем-то быть большим начальником.